Мой сайт

Судят грузина, причем не «лицо кавказской национальности» (как сейчас говорят), а самого обычного грузина, который когда-то был объявлен во всесоюзный розыск. Это случилось в начале 80-х годов прошлого века, когда «лиц кавказской национальности» и в помине не существовало. Этот самый «розыск» длился около 6 лет. Причем разыскала его не доблестная милиция, а сам разыскиваемый. Он самолично приехал в Москву, зашел в первое попавшееся отделение милиции с наивным вопросом: «Мне сказали, что вы меня разыскиваете, вот я и приехал!? Что вы хотите мне сказать?»

Так наша судейская бригада познакомилась с грузином, который с этого момента стал подсудимым. Звали его Тариел. В суде не принято называть по имени, однако у него была настолько сложная фамилия, что судья, прокурор и заседатели обращались к нему по имени. Называть его «подсудимым» как-то язык не поворачивался, учитывая его наивность и бесхитростность.

Что он такое натворил, если его объявили в розыск? Если сравнивать с сегодняшними правонарушениями, то это чисто «детские шалости». А в те времена – это был большой проступок. Он занимался спекуляцией, причем вступив в сговор  с другим лицом, на этот раз «славянской наружности» (кстати, в те времена и их тоже не было).

В процессе судейского дознания было установлено, что подсудимый познакомился с девушкой из Донецка и решил навестить  ее, чтобы погулять туда-сюда, культурно посидеть с ней в кафе, ресторане, сходить в театр и прочее. Одна проблема – денег у него было совсем немного, только на дорогу. Поэтому он решил немного подзаработать.

В СССР все дороги из Грузии (да и не только из нее) во все города страны, в том числе и Донецк,  пролегали через Москву. В Москве подсудимый вступил в сговор с продавцом магазина и занялся перепродажей апельсинов. Не смейтесь, пожалуйста. Это сейчас апельсины продаются на каждом углу, а в те времена апельсины можно было достать только «из под полы», причем по большому блату. В итоге, один участник сговора доставал апельсины по государственной цене, а другой перепродавал их, соответственно, по завышенной. Это называлось спекуляцией и за нее давали тюремный срок, притом достаточно большой.

Сделаю небольшое отступление, чтобы читатель понял, что из себя в советское время представляли апельсины и другие цитрусовые. Мандарины, помню, были, но только в новогодних подарках вместе с конфетами и печеньем. Поэтому для меня и сейчас Новый год ассоциируется с запахом мандаринов. Не знаю, как другие дети, а я в год съедал всего два мандарина, причем только на Новый год. Апельсины впервые попробовал, когда мне было около 17 лет. Это случилось в Ленинграде, куда мы приехали на спортивные соревнования. Кормили нас в очень дорогом ресторане.  Помню, большой зал, столы накрыты белыми накрахмаленными скатертями, на которых  стояли хрустальные фужеры и большие вазы с фруктами – апельсинами, виноградом, бананами. Пока официантки занимались нашей едой, мы съели все фрукты. Официантки были в ужасе, т.к. фрукты не входили в меню (обед для нас был бесплатным). Нас не предупредили, что фрукты – за отдельную плату. Однако мы быстро решили эту проблему, сами расплатились за них, да еще дали официанткам «на чай».

Там же впервые увидел ананас, решил привезти домой в Баку, где я тогда жил. Несу ананас, подходит ко мне азербайджанец и спрашивает: «Дорогой, скажи, где растут такие большие шишки». «В Южной Америке»  – ответил я. «Такие шишки можно кушать?» – допытывался он. «Конечно, они очень вкусные» – ответил я, хотя ананас впервые попробовал только дома. Он покачал головой: – «Наверное, в Америке очень хорошо, если там шишки съедобные».  Затем горестно продолжил: – «А у нас растут только несъедобные шишки», кивая головой на сосну, которая был усыпана сосновыми шишками.

Спекулянтов арестовали, затем состоялся суд. Один из них – «лицо славянской наружности» получил пять лет колонии, которые он добросовестно отсидел, как говорят «от звонка и до звонка». У «лица кавказской национальности» случилось несчастье – во время суда  у него умерла мать. Советский суд – был самым гуманным судом в мире, поэтому его отпустили на похороны, передав в руки грузинской милиции. Похоронив мать, подсудимый исчез, грузинская милиция, видимо, не доглядела. В результате, он был объявлен во всесоюзный розыск.

Ищет его грузинская, московская и всесоюзная милиции,  а найти никак не могут. А он преспокойно жил себе в небольшом горном селе, работая сторожем в церкви. Дело в том, что после смерти матери, дом перешел старшему брату, а младшему нашли небольшой домик в селе, а заодно и работу. О его похождениях в Москве никто не знал. Сам он из-за своей наивности инциденту с апельсинами не придавал особого значения и, соответственно, быстро забыл о нем.

Его подельник («лицо славянской наружности») отсидел  причитающийся ему срок и вышел на свободу уже другим человеком, т.к. советская тюрьма воспитывает, а не карает. А грузина продолжали искать. Может быть, он  прожил до конца своей жизни, находясь в розыске, если бы не случайность.

Его приятель побывал в Москве и на стенде «их разыскивает милиция» увидел знакомое лицо. Вернувшись домой, он рассказал другу, что его разыскивает московская милиция. Причину розыска, он не смог выяснить, хотя заходил в отделение милиции и интересовался. Но если разыскивают, на это, видимо, есть какая-то причина, возможно очень серьезная. Они, сидя за кувшином вина, часто обсуждали интерес московской милиции к Тариелу. О том, что Тариел когда-то был в суде, он совершенно забыл, а остальные в селе и не догадывались об этом.

Тариел потерял покой. Его разыскивают, наверное, хотят сказать нечто важное, а он сидит себе в горном селе в неведении. Вскоре эта информация распространилась на все село. Как только стало известно, что односельчанина разыскивает московская милиция, Тариел стал знаменитостью. С ним стали вежливо здороваться, интересоваться здоровьем, приглашали в дом выпить стаканчик вина. Было отчего, ведь их односельчанина разыскивают, причем не где-нибудь, а в самой столице.

Тариел решил съездить в Москву и выяснить причину, объявленного розыска. Денег на дорогу у него не было, поэтому их собирали всем селом. Каждый считал своим долгом дать деньги Тариелу. Односельчане рассуждали так: «К примеру, Георгия никто не разыскивает, Илию, никто не ищет, Нодари – тем более, что с них взять, а Тариела ищут, чтобы сообщить нечто важное».

Судья обращается к Тариелу: «Скажите, Тариел, почему вы только сейчас явились с повинной в милицию? Разве вы не знали, что вас разыскивают?»

– Товарищ судья, если бы я знал, что меня разыскивают, я бы раньше приехал. Я не такой человек, чтобы скрываться. Я не с повинной явился. Мне просто было интересно узнать, зачем меня разыскивают, вот я и здесь. В те времена к судье обращались «гражданин судья», однако на слова грузина никто не обращал внимания.

– Неужели вам никто не говорил, что вас разыскивает милиция?

– Вы даже не можете представить, у нас такие люди, никогда не скажут, что тебя разыскивает милиция. Я так и не узнал об этом, если бы не мой друг, который привез эту новость из Москвы. Он мой самый лучший друг, поэтому и сообщил такую новость.

– Как только я узнал, что меня разыскивает московская милиция, я сразу же стал собираться в дорогу, однако денег у меня не было. Поэтому и задержался. Всем селом собирали деньги на дорогу.

С подсудимым было все ясно. Так как «преступление» было совершено очень давно, то за давностью лет ему грозил всего лишь штраф, который он должен был выплатить прямо в здании суда  или должны были произведены соответствующие вычеты из зарплаты.

Суд отправился на совещание. Меня и второго заседателя возмущало, один подельник отсидел в тюрьме пять лет, а с другого предстоит взыскать штраф, притом небольшой. Что делать, объясняла нам судья, такой закон. Мы предложили присудить подсудимому штраф, притом чтобы оплатил его в здании суда, т.к. если он уедет в свое село, опять придется объявлять розыск. Судья сопротивлялась, как могла, а мы «наседали» на нее.

Мы ранее уже писали, почему судьи не любили штрафовать подсудимых. Если он не заплатит штраф, то он будет «висеть» непосредственно на судье, которая его присудила.

После долгих уговоров, судья согласилась присудить штраф, но предчувствует, что станем посмешищем среди коллег не только в нашем суде, но и за его пределами.

Мы решили намеками выяснить, имеются ли у подсудимого деньги. Судья сказала, что Тариелу могут присудить штраф, если у него есть деньги. Как только она заговорила о деньгах, Тариел оживился, оглянулся по сторонам (в основном на милиционера, который стоял в дверях), потом сделал судье тайный знак, и показал на карман. Дескать, не волнуйся, деньги у меня есть. На нас (и других присутствующих в зале) он почему-то не обращал внимания. Главное, чтобы милиционер не видел. Судья, удостоверившись, что у подсудимого имеются деньги, присудила штраф.

Приговор вынесен. С этого момента подсудимый становился свободным и мог идти на все четыре стороны. Не успел Тариел  выйти из зала, как у дверей его ждала наша судья (у нас был отдельный выход). Тариел осторожно посмотрел по сторонам, не смотрит ли кто, достал деньги и хотел передать судье. Мы стояли в стороне и держались за животики, чтобы не рассмеяться, настолько комична была ситуация.

Судья начала объяснять Тариелу, что он должен отдать деньги в окошко кассы, возле которой они стояли. Незавидная работа судей. Надо судить, и одновременно выколачивать у бывших подсудимых штрафы.

Тариел никак не мог понять, почему он должен отдавать деньги в кассу, если «договорился» с судьей. Так продолжалось несколько минут. Как только до Тариела  дошла суть, он начал громко кричать, почему он должен отдавать неизвестно кому деньги, если он договорился именно с судьей. Видимо, такие случаи в суде были не впервой, поэтому из всех дверей высовывались веселые лица работников суда, прокуроров, милиционеров и других любопытствующих.

На следующий день нам не давали прохода сотрудники суда, которые веселились, вспоминая нашу комичную ситуацию.