Мой сайт

«Отыщи всему начало, и ты многое поймешь»
(Козьма Прутков)

Мой друг Дима – классный кинооператор, а в прошлой жизни - пилот гражданской авиации, рассказал вчера вот такую нехитрую, но довольно  неожиданную и к тому же весьма поучительную историю своей далекой юности и не только юности:

Когда я учился на третьем курсе, к нам в группу перевели странного курсанта, то ли из Питерского, то ли из Ульяновского летного училища.
С нами, новенький, держался подчеркнуто отстраненно, да и мы к нему в друзья не лезли, по всему чувствовалось, что за этим курсантом имелась какая-то очень мохнатая лапа. Все преподы и даже начальник училища, при встрече здоровались с ним за руку, а некоторые даже перешли на «ты», хотя этот чувачок, был таким дубовым, что любого из нас давно бы вышибли за такие знания. одним словом - "мажор".
На занятиях его вообще не спрашивали, зато он иногда брякал такими глупыми вопросами, что даже смеяться над ними было неудобно.
Хотя, если он там у себя учился так же расслабленно, то – это совсем не удивительно.
Этот новенький, мог целую неделю прогуливать занятия, потом вдруг появлялся: - «Здрасьте, а вот и я», а преподы даже ни полслова: - «Заходите, садитесь пожалуйста, надевайте наушники…»

Всякую аэродинамику, математику, «начерталку» и даже «физо», новенький не посетил ни разу.
Ходил только на английский, на тренажеры и на практические занятия. Все.
Мы за глаза называли его «вольным слушателем» или «вечным студентом» Вечным студентом - за возраст. Возраст как раз и сбивал с толку больше всего.
Высоких покровителей, из-за которых новенького тянули за уши и не отчисляли, еще можно было себе представить, но то, что на вид вечному студенту было под тридцатник – это действительно было странно.
Что же он, после школы пролежал десять лет на диване, потом вдруг спохватился и закатил истерику своему недосягаемому мохнатому отцу: - «Па-а-а-а-па, я хочу быть ле-е-е-е-тчиком!!!» Так что ли?

Короче – мы его не трогали и при нем не болтали лишнего и он тоже, в свою очередь смотрел сквозь нас…
Так проучившись с горем пополам месяца четыре,  в один прекрасный день, новенький  неожиданно исчез так же, как и появился.
Наш препод подтвердил, что вечного студента, слава Богу, с глаз долой и из сердца вон, перевели наконец, обратно в его училище.
А мы особо и не горевали и тут же вычеркнули его из памяти, даже имя забыли…

С тех пор прошло много лет.
Я давно уже стал пилотом первого класса и командиром экипажа, летал из Сибири в Москву и обратно.

Вот однажды – иду по своему салону, смотрю – он. Постарел, поседел, пополнел, но точно – он - наш вечный студент.
Улыбаюсь, говорю:
- Не узнаешь однокашника?
- Он не сразу, но все-таки угадал меня и неожиданно обрадовался, как родному.
Я только тогда выяснил, что зовут его Гриша.
И мне до жути захотелось узнать – где он и что? Закончил ли училище, или правда все-таки восторжествовала и его «выперли» за хвосты и профнепригодность?
Спрашиваю:
- А что, Григорий, летаешь, или как?
- Да нет, уже отлетался, я в отставке. Списали по ранению.


И  тут он как начал рассказывать - у меня челюсть отвисла.
Оказалось, что он еще тогда, в нашем училище, был целым майором спецподразделения…
Я затащил Гришу в кабину и мы выпили  минералки за встречу.

Гриша не только не стал летчиком, но даже и не собирался им становиться.
Все, чему он научился в летном училище – это говорить правильные слова, дергать тумблерочками, да выруливать на взлетную полосу.
А вот садиться и взлетать Гриша не умеет, но зато он умеет в замкнутом пространстве переполненного самолета, в течение двух секунд, определять людей с оружием и молниеносно штамповать  в  их головах  контрольные дырочки…
   Изначально, Гришино руководство поставило перед ним  простую задачу: немного подучиться в летном училище, чтобы в нужный момент, когда террористы потребуют новый экипаж, было кому  правдоподобно изобразить из себя до смерти перепуганного летчика.
И однажды, он с этой ролью вполне неплохо справился, настолько неплохо, что даже остался в живых…